§ Охраняется ли художественный стиль авторским правом?

Искусство и литература как особые сферы творческой деятельности человека никогда не умещались в строго очерченные рамки каких-либо канонов или норм – этических, религиозных, правовых. Тайна творчества делает судьбу художественных произведений и их авторов непредсказуемыми, величие таланта не подчиняется законам пространства и времени. Поэтому попытки систематизировать многообразие результатов художественного творчества, упорядочить иерархию стилей и течений в литературе и искусстве, «разъять алгеброй гармонию» не имеют конечного результата.

Однако за последние три-пять столетий человечество все же выработало вариант своеобразного «бонуса» за творческий талант – сформировало нормы права интеллектуальной собственности, которые позволяют охранять и защищать права авторов и коммерциализовать результаты их творчества в рамках закона.

Но правовые нормы предполагают четкость и однозначность в определениях терминов, сроков, форм охраны, методов защиты и т.д.

Ключевое для рассматриваемой проблемы понятие «художественный стиль» законодательно не определено. «Стиль», «течение», «манера художника» – эти категории эстетики имеют многочисленные толкования, которые можно обнаружить в словарях, энциклопедиях, комментариях искусствоведов, диссертациях и т.д.

Если же отталкиваться от сложившейся традиции в понимании термина «стиль», то в сознании всплывет ассоциативный ряд, например: стиль готики в архитектуре, романтизма в поэзии, классицизма в драматургии, ампира в предметах декора и т.д. Но наибольшее разнообразие стилей и направлений можно обнаружить в таком виде искусства, как живопись. Барокко, рококо, импрессионизм, кубизм, сюрреализм, экспрессионизм – перечень с именами и примерами может быть продолжен на нескольких страницах. Причем граница между понятиями «художественный стиль» и «манера художника» просматривается только в вышеупомянутых печатных трудах справочного и исследовательского характера. Сами авторы в большинстве своем не классифицируют свое творчество. Скажем, подозревал ли Энди Уорхол (Andy Warhol), что его будут называть «наиболее ярким представителем стиля «поп-арт» в живописи ХХ столетия? И предполагал ли Клод Моне, что присущая ему живописная манера сделает его одним из основателей целого течения в изобразительном искусстве последней трети XIX – начала XX веков, получившего название вслед за появлением картины «Впечатление. Восходящее солнце» («Impression, soleil levant»)?

Для тех, кто утомился от семантической нагрузки текста предыдущих абзацев и не хочет или не имеет времени вникать в смысл логических конструкций законодательных норм, сразу приведу вывод: художественный стиль как таковой или манера художника не являются объектом права интеллектуальной собственности. Ни авторским правом (правом сopyright), ни нормами патентного права они не охраняются. Никто – ни физическое, ни юридическое лицо (лица) – не может сделать стиль (манеру) своей собственностью и приобрести исключительное право владеть, пользоваться, распоряжаться ими. Поэтому ответ на вопрос «Можно ли правомерно подражать живописной манере автора популярных произведений, например, современной украинской художницы Гапчинской?» однозначен.

Подражать стилю, живописной манере художника можно без ограничений, но копировать его произведения (целиком или по частям) можно лишь в случаях, определенных законом.

А теперь – анализ доказательной базы данного вывода.

Определимся с тезаурусом.

Понятие «художественный стиль», или просто «стиль» (как категория искусства и литературы), остается открытым для определения до настоящего времени. Это обусловлено природой самого творчества. Сошлюсь на Макса Планка: «Существует лишь то, что можно измерить». Можно ли измерить впечатление или экспрессию?

Но для определения смысловых ориентиров обратимся к энциклопедическим источникам.

«Стиль (лат. stilus, stylus, от греч. stэlos – остроконечная палочка для письма) – устойчивое единство образной системы, выразительных средств, характеризующее художественное своеобразие тех или иных совокупностей явлений искусства, будь то крупная художественная эпоха, отдельное художественное направление или манера отдельного художника. Таким образом термин "стиль" употребляется в различных значениях, и в современной теории стиля существуют различные мнения об объеме этого понятия: иногда с ним связывают весь комплекс сложных диалектических взаимоотношений содержания и формы в искусстве, иногда ограничивают его структурой образа и художественной формой; однако вне зависимости от той или иной трактовки понятия стиля подчеркивается глубокая обусловленность формальных структур художественного произведения социальным и культурно-историческим содержанием эпохи, творческим методом и мировоззрением художника».[Популярная художественная энциклопедия / под ред. Полевого В. М. Москва : Изд-во "Советская энциклопедия", 1986, стр. 263]

Примем это определение понятия «стиль» за базовое, выделив в нем достаточно четко отмеченные неопределенность его объема и субъективную практику применения (тавтология «неопределенность определения» в данном случае выражает его суть).

Проблема толкования понятия «стиль» насчитывает тысячелетия и представлена сотнями имен, среди которых – Аристотель, Феофраст, Цицерон, Винкельман, Шиллер, Гете, Гегель и т. д. Оно переживало трансформацию от категории античной риторики до предмета философского дискурса. Оставим многочисленные современные диссертационные исследования на эту тему специалистам, не посягая на вершины научной мысли в сфере эстетики или искусствоведения.

Вернемся к нормам права. Ни в Гражданском кодексе, ни в специальных законах или подзаконных актах, ни нормами международных конвенций и договоров понятие «стиль» как категория права не определено. То есть в правовом поле интеллектуальной собственности его определение отсутствует (хвала законодателям – не добрались до тайны творчества!).

Нужно сказать, что понятие «стиль» или «творческая манера» может быть применимо не только к изобразительному искусству или архитектуре. Как уже указывалось, первая практика его применения связана с риторикой.

Блистательной иллюстрацией понятия «стиль», «манера автора» может служить эпизод из фильма «Когда я стану великаном» (киностудия им. М. Горького (Ялтинский филиал), 1978 год, режиссер Инна Туманян). Главный герой фильма Петя Копейкин (в талантливом исполнении юного Михаила Ефремова) на уроке литературы представляет варианты сказки «Курочка Ряба», подражая манере (стилю) Гомера, Бальмонта, Маяковского. Не лишне будет упомянуть, что автором пародийных текстов являлся известный математик и знаток лингвистики В. А. Успенский. А написал он их еще школьником, учась в седьмом классе. При этом, конечно же, эти тексты являются самостоятельными произведениями, созданными без нарушения чьих-либо прав. Вопрос «нарушены ли права Маяковского в этом эпизоде из фильма?» вызвал бы такой же смех, как и сами пародии.

Из многолетнего преподавательского опыта: внесенный в тестовые задания для студентов специальности «Интеллектуальная собственность» вопрос о субъектах и объектах авторского права и смежных прав, которые можно выделить в упомянутом эпизоде с Петей Копейкиным, был одним из тех, которые позволяли улыбнуться на экзамене студенту и преподавателю, и дать волю вполне серьезным аналитическим выводам в рамках законодательных норм.

Вернемся к вполне определенному контексту проблемы, а именно – может ли рассматриваться художественный стиль (или творческая манера художника) как объект права собственности? Нарушают ли подражатели стиля (манеры художника) права автора?

Однозначность ответа на данные вопросы попробую проиллюстрировать примерами.

Мой личный интерес к творчеству современных мастеров живописи заставил заинтересоваться работами Никиты Лыськова [https://www.facebook.com/nikita.liskov]. Среди них я обнаружила уникальный ряд полотен. Несколько лет назад по заказу одной из крупных фирм он создал серию из 12 натюрмортов. Уникальность серии в том, что сюжетно и композиционно картины были едины, но выполнены в разных стилях, исторически определенных и узнаваемых.

С разрешения автора воспроизведем некоторые из этих работ, выбрав авторскую интерпретацию реализма, импрессионизма, постимпрессионизма, пуантилизма, модернизма, кубизма, экспрессионизма и абстракционизма

Понимая, что именно эти картины являются очень яркой иллюстрацией рассматриваемой проблемы стиля в контексте права интеллектуальной собственности, я стала задавать автору вопросы: где сейчас находятся картины? Кому принадлежат имущественные права? Было ли их отчуждение? Соблюдаются ли его неимущественные права как автора при их воспроизведении? Как был прописан договор? Знает ли он о праве следования? И т.д. Этот перечень вопросов я привожу для того, чтобы он служил примером для понимания возможностей решения проблем охраны и защиты результатов творчества в рамках правовых норм, в том числе и на международном уровне.

Но эти результаты должны быть объектами права интеллектуальной собственности, перечень которых определен нормами права, например ст. 420 Гражданского кодекса Украины, а также ст. 8 Закона Украины об авторском праве и смежных правах. При этом для каждого объекта на законодательном уровне прописывается механизм приобретения законного права собственности, например путем получение патента на изобретение, свидетельства на топографию микросхемы, свидетельства на торговую марку и т.д. Презумпция авторства (ст. 11, п. 1 Закона Украины об авторском праве и смежных правах) – самый простой (и в этом его сложность!) вариант приобретения права собственности, который предусмотрен для объектов авторского права, в законодательно определенном перечне которых – произведения в области науки, литературы и искусства (ст. 8, п. 1 Закона Украины об авторском праве и смежных правах). Именно эти произведения нас и интересуют, поскольку понятия «стиль» или «манера автора» практически не применимо к другим объектам права интеллектуальной собственности.

Семантика понятия «произведение» предусматривает возможность четкой фиксации его формы для объективного восприятия произведения органами чувств человека (прежде всего зрением и слухом). То есть два экземпляра одного и того же произведения должны быть абсолютными его копиями, не отличающимися никакими деталями (ст. 1, абзац 28 Закона Украины об авторском праве и смежных правах).

Являются ли художественный стиль или творческая манера автора произведением – объектом права собственности? Не являются, поскольку отсутствует возможность изготовления, воспроизведения «в любой материальной форме … или другой форме, которую может считывать компьютер» (ст. 1, абзац 10 Закона Украины об авторском праве и смежных правах) экземпляров художественного стиля или творческой манеры автора как абсолютно точных их копий.

Понятия «произведение» и «экземпляр произведения» являются ключевыми для авторского права, поскольку на них строится цепочка «приобретение прав собственности, их передача (как вариант – по лицензионному договору), защита». Например, один из наиболее распространенных видов нарушения авторского права – плагиат – определяется как «обнародование (опубликование), полностью или частично, чужого произведения под именем лица, не являющегося автором этого произведения» (ст. 50, п. в) Закона Украины об авторском праве и смежных правах). Если стиль не является произведением как объектом права собственности, а подражание стилю не является точной копией произведения (его экземпляром), то и нарушение права собственности отсутствует.

Попутно дам ссылку на неохраняемость сюжета и композиционного решения произведения изобразительного искусства, их повторяемость в живописи – это даже традиция. Сюжет и композиция могут повторяться даже в деталях, например, цвете одежд, покрывала, расположении персонажей. Но если эти полотна принадлежат кисти мастеров, величие их таланта не оставляет места для сомнений в авторстве.

Продолжая искать варианты визуализации ответа на вопрос о стиле как объекте права собственности, я обратилась к опыту использования современных компьютерных технологий. И нашла примеры невербальных доказательств того, что художественный стиль (манера автора) не могут быть чьей-либо собственностью.

По моей просьбе художник, мастер компьютерного дизайна Андрей Чернявский [www.a4a4design.com] использовал несколько известных программ для создания изображений в разных стилях, точнее – в подражании живописной манере известных художников. За основу нужно было взять узнаваемые сюжет и образ. Не из рекламы, не из комиксов (есть ли там художественные образы?).

Тут возникла проблема этического аспекта создания таких изображений. Творчество мастеров всегда вызывает уважение к таланту. Поэтому прошу рассматривать этот опыт как подтверждение известности автора и нетленности его творений. Первоначально подобранные варианты – полотна «Девочка с персиками» Серова или «Иван Грозный и сын его Иван…» Репина оказались, к моему удивлению, не очень узнаваемы в деталях для многих наугад опрошенных (чистота эксперимента!). Поэтому с чувством некоторого сомнения остановилась на шедевре живописи Крамского - «Портрете неизвестной».

В этом случае, в отличие от предыдущего примера из творчества Никиты Лыськова, изображений «узнаваемого образа в разных стилях» на материальных носителях (в смысле картин как материальных объектов) не существует, поэтому нет и соответствующего перечня вопросов к их автору Андрею Чернявскому, который использовал компьютерные технологии для создания изображений в подражание живописной манере Кандинского, Ренуара, Малевича, Анненкова, Ван Гога и Серова.

Получившийся результат может вызвать возражения у искусствоведов, однако теоретические рассуждения о правовых нормах исчерпания имущественных и неимущественных прав живописца, дизайнера и авторов (правообладателей) компьютерных программ на этот ряд изображений как объектов интеллектуальной собственности могут быть крайне интересными (чем не тема курсовой работы по авторскому праву?). Но уже можно найти ряд публикаций, посвященных проблеме возможной правовой охраны на изображения, обработанные технологиями нейросетей. Среди них, например, великолепная статья Иллариона Томарова на эту тему [ http://www.legalshift.com.ua/?p=552].

Сразу даю необходимую в данном случае ссылку на исчерпание срока охраны имущественных прав на художественные произведения – оригинальные полотна Крамского, Джорджоне, Тициана, их в настоящее время можно воспроизводить без разрешения авторов и их наследников (согласно ст. 28, п.2 Закона Украины об авторском праве и смежных правах).

В отличие от работ Евгении Гапчинской, которая как автор имеет право запрещать их воспроизведение, за исключением законодательно определенных случаев, например, если имущественные права отчуждались и это прописывалось в договоре заказа, или если копирование и воспроизведение объекта делается в образовательных целях (ст. 21, п. 2 Закона Украины об авторском праве и смежных правах).

Живописная манера этой художницы, несомненно, оригинальна и очень узнаваема, поэтому при написании этой статьи возник замысел создания какого-либо изображения ей в подражание как иллюстрации. Получившийся вариант в авторском исполнении А. Чернявского вынесен в начало статьи. Кроме того, образцы такого подражания я легко нашла в Интернете, на арт-аллеях в Киеве, Одессе, Днепре среди работ местных мастеров – изготовителей шкатулочек, кошелечков, блюдечек, чашечек и т.п.

А какое разнообразие примеров дает посещение любого магазина или отдела канцтоваров, где похожими изображениями пестрят обложки блокнотов, тетрадей и открыток. Правда, на многих из них проставлен узнаваемый Знак для товаров и услуг.

На всех ли этих изделиях он проставлен законно, есть ли среди этих изделий контрафакт – эта проблема уже за рамками темы данной статьи, поскольку контрафактный экземпляр произведения – это все же экземпляр произведения (то есть точное его воспроизведение с нарушением имущественных и/или неимущественных прав автора) или неправомерное использование соответствующей торговой марки.

Удивительные результаты по теме подражания художественному стилю дали изыскания в Интернете: были выявлены даже видеоуроки и мастер-классы обучения живописи «в стиле Гапчинской» (большинство из них ведет художник Полина Сахарова). Интересно, с ведома ли самой Евгении Гапчинской?

Правда, тут возникает правовая коллизия, основой которой служат внесенные в октябре 2016 года изменения в Закон Украины об авторском праве и смежных правах. Статья 21 «Свободное использование произведения с указанием имени автора» была дополнена пунктом 9-1). Цитирую действующую редакцию в сборке с текстом первого абзаца статьи: «Без согласия автора (или другого лица, имеющего авторское право), но с обязательным указанием имени автора и источника заимствования, допускается: …9-1) использование правомерно обнародованных литературных, художественных, музыкальных и других произведений для создания на их основе иного произведения в жанре литературной, музыкальной или иной пародии, попурри или карикатуры;» (здесь и далее перевод автора статьи).

А статья 1 Закона была дополнена определением: «попурри – музыкальное или иное произведение, которое является творческим подбором и расположением отрывков других правомерно обнародованных произведений или имитирующее творческий стиль других авторов или исполнителей или других исторических эпох». То есть мы имеем законодательно определенное понятие «попурри» как произведение, а также использование этого понятия в тексте закона как обозначение жанра. Следовательно, произведение, созданное в жанре попурри, – правомерная имитация стиля других авторов без их согласия. Но при обязательном «указании имени автора стиля и источника заимствования».

Сразу возникают вопросы: а если автор стиля неизвестен? (Кто автор стиля барокко? Это же целая эпоха!) Можно ли считать часть произведения изобразительного искусства отрывком? (Конечно, можно эмпирическим путем доказать, что отрывок – это часть, полученная в результате отрывания ее от целого. И тогда компиляция частей произведений живописи без ведома их авторов – правомерное действие в рамках норм авторского права). Что включает понятие «источник заимствования»? (Нужно указывать, откуда скопирована используемая часть произведения или откуда получены сведения о стиле, который имитируется?). Смею допустить, что приведенный перечень вопросов не является исчерпывающим, и практика правоприменения новой редакции закона с учетом проанализированных выше дополнений может продолжить этот перечень до бесконечности. А ведь анализ не коснулся контекста понятий «пародия» и «карикатура» в тексте закона…

Вернемся к попурри, которое приобрело статус категории авторского права. И хотя авторитетные справочники и энциклопедические словари относят это понятие только к такому виду искусства, как музыка, наши законодатели, очевидно, опирались на этимологию этого слова. Когда-то оно было позаимствовано из кулинарии, происходит от французского «pot pourri», буквальный перевод – «смешанное блюдо». Вот уж намешали-наваяли…

Так как текст действующего Закона не ограничивает рамками определенного вида искусства понятие «произведение», которое создается в жанре попурри, а есть прямое указание на «художественные …и другие произведения», то смело сориентируем практику его применения на изобразительное искусство. Смоделируем ситуацию: произведение живописи, созданное в подражание творческой манере художника, например Евгении Гапчинской, и не являющееся копией ни одного из уже существующих произведений (а также их частей) этой художницы, будет иметь имитатора стиля как законного правообладателя имущественных и неимущественных прав на это произведение, если указать, что оно являет собой имитацию стиля Гапчинской. Только как бы исхитриться при этом указать источник заимствования… Законодательной нормой он не определен, поэтому вариант ссылки на коробку конфет из супермаркета с указанием реквизитов их производителя трудно оспорить. Или используем ссылку на соответствующий сайт [http://www.gapart.com].

В этом случае имеем комплекс необходимых и достаточных условий (определены п. 9-1) статьи 21 Закона Украины об авторском праве и смежных правах) для доказательства того, что право собственности не может распространяться на художественный стиль или творческую манеру автора. Их имитировать, а значит воспроизводить, может каждый желающий при формальном соблюдении нескольких условий.

При этом на законодательном уровне сформирована трудноразрешимая проблема: не рассматривается вопрос о доказательной базе самого факта имитации какого-нибудь стиля или манеры автора, если это прямо не указано на произведении. Например, на том же сайте http://www.gapart.com можно найти ссылку на творчество Дмитрия Гапчинского. Судя по рекламным заставкам некоторых выставок его работ, а также изображениям из популярной серии «Почему девочка злится?», талант Дмитрия позволяет ему иметь оригинальную живописную манеру, но при этом сохранять верность стилю Евгении. Или наоборот?.. Или?..

Возникающие вопросы лишь укрепляют позиции сторонников невозможности втиснуть творчество в рамки жестких норм, пусть даже законодательных.

Продолжим моделировать вышеописанную ситуацию безотносительно к конкретным авторам: допустим, имитатор стиля создал произведение (например, расписал шкатулку, используя изображение, полученное им способами компьютерной графики). Его коллега, сосед по арт-аллее, утверждает, что изображение копирует именно его творческую манеру, хотя имитатор (точнее, используемая им компьютерная программа) ориентировался на творчество другого художника… Где критерии для экспертизы? А если эта живописная манера характерна для нескольких художников? Это уже стиль? А если он еще не имеет названия, но уже трудно установить первенство автора?

В контексте исследуемой проблемы у меня возник интерес к творчеству петербургской художницы Галины Чувиляевой – ее картины заполняют образы умильных гномиков, розовощеких малышей и т.п. Комментарии к ним часто содержат такую характеристику, ставшую своеобразным девизом ее творчества: «Чувиляева – художник хорошего настроения» [https://vk.com/chuvilyaeva - одна из возможных ссылок]. Галерея ее живописных работ (оригинальных по композиционному решению и, наверное, по технике) создает впечатление некоторой узнаваемости образов: младенческие пропорции тел персонажей, имеющих по-детски округлые черты лица, непременные ангелочки как сюжетная доминанта… Но другой колорит, чуть менее воздушны ангелы на ее картинах, чуть другие акценты в названиях… Чуть-чуть, но в рамках авторского права – несомненно, разные субъекты и объекты собственности.

Может быть, искусствоведы уже описывают признаки возникновения нового стиля в живописи ХХI столетия? Не хочется, чтобы их исследования начинались с проблемы – кто первый создал изображение «умильного ангелочка». А вдруг на каком-то этапе исследований неожиданно возникнет совсем неизвестное до этого имя автора? Интересно, какое название получит стиль? «Нappiness»? Или «be happy»? А может быть, «good mood», или просто «mood» – ведь именно настроение дарят работы обеих художниц. Возможно, это и объединяет их творчество?

Однако эти предположения – за рамками норм авторского права. Как и понятия «художественный стиль», «течение в искусстве», «манера автора».

Невозможность их охраны и защиты как чьей-либо собственности, надеюсь, достаточно проиллюстрирована и детально аргументирована в рамках действующего законодательства.

На последнем этапе построения доказательной базы этого вывода возникла почти крамольная мысль о теоретической возможности охраны оригинального стиля (манеры) художника нормами патентного права. Например, получение патента на полезную модель «Способ нанесения изображения на ровную поверхность». А может быть, результаты патентного поиска аналогов дадут возможность запатентовать изобретение с мировой новизной этого способа? Ведь творческая манера художника обязательно включает особенности его живописной техники. Наверное, мастера эпохи Возрождения, будь у них возможность патентовать свои новаторские находки в части состава красок, лаков, способа нанесения их на полотна, обогатились бы сказочно. А Леонардо за живописный прием «сфумато», использование законов пространственной перспективы и другие инновации стал бы владельцем «фабрики изобретений», опередив Эдисона, да и все человечество, на четыре столетия.

Но в современных реалиях отрезвляет мысль об объеме правовой охраны таких запатентованных объектов, который определяется формулой изобретения. Однозвенной? Двухзвенной? Плюс множество возможностей обойти такой патент с помощью современных компьютерных технологий, да и без них, получая конечный результат – допустим, изображение «в подражание Гапчинской» – с использованием других живописных техник (например, пастельных карандашей, акварельных красок, или их сочетаний, или на особой по форме или фактуре поверхности, не предусмотренной формулой изобретения, и т.д.). Кроме того, при защите прав художницы нормами патентного права возникнет необходимость в сложной экспертизе, доказывающей использование нарушителем именно запатентованного способа получения изображений. Поэтому оставим этот вариант в статусе теоретически возможного и вернемся к существующей практике защиты нормами авторского права.

Вывод относительно неохраняемости стиля или авторской манеры художника был озвучен автором данной статьи в интервью (точнее, кратком экспертном комментарии) радио «Свобода» в марте 2017 года по поводу противостояния сторон в деле о защите авторских прав одного из мастеров живописи, работы которого известны и популярны. В комментарии был сделан акцент на необходимости выделения предметом спора факта копирования конкретного произведения художника, а не его живописной манеры или стиля. В этом случае доказательства такого факта можно получить на основании судебной экспертизы, что и делается чаще всего при рассмотрении исков о защите прав на результаты художественного творчества.

Это интервью послужило толчком к более внимательному анализу реализованных возможностей противостоять нарушениям права интеллектуальной собственности в сфере изобразительного искусства. Беглый анализ публикаций в СМИ вернул меня к творчеству Евгении Гапчинской и заставил отметить все возрастающий объем работы для ее адвокатов. Пик творческой популярности часто имеет у своего подножия толпу подражателей-нарушителей, борьба с которыми требует немалых усилий.

В числе адвокатов, активно защищающих права Евгении Гапчинской (вплоть до судебных исков и требований выплаты компенсаций), занимает позицию последовательной настойчивости Богдан Карнаух. Его практика вполне может служить иллюстрацией рассматриваемой проблемы, кроме того, она дает понимание объема усилий, которые нужно приложить в борьбе за права автора, преодолевая сложности фиксации нарушений, несовершенство судебной системы, неоднозначное отношение к теме защиты права интеллектуальной собственности вследствие неосведомленности и т.д. И не только его практика, ряды специалистов в этой сфере права растут. Тут уместна ссылка на реестр судебных решений [http://www.reyestr.court.gov.ua], который содержит описание сотен дел, предметом иска которых являются объекты авторского права.

Анализ реестра не дает примеров успешной защиты художественного стиля или манеры автора как объектов права собственности. Хотя тот же опыт преподавательской деятельности подсказывает, что ссылка на судебную практику бывает неудачным аргументом при объяснении механизма правоприменения, поскольку там можно обнаружить удивительные прецеденты. Лучшая ссылка – на законодательную норму. В строгом стиле логики. Если позволяют результаты деятельности законодателей, поскольку каждый из них (бывший ли действующий) обладает собственной авторской манерой. Иногда не одной. А стиль и манера не являются категориями права.

Автор: Агиенко Ирина Викторовна